Хи-хи

Скажу вам так: у нас в Зауголье всё нормально, всё как у людей. И крыши текут, и ямы асфальт выгрызают, и дома с места на место перепрыгивают. Уследить вот только за этим некому, никак не доедет до нас залётный специально обученный человек.

Вот и приходится всё самим, самим. Дед-Костыль пойдёт, костылём своим заборчик какой и подопрёт. Кто свободен, посреди дороги ляжет, люк открытый и прикроет. Правда, опасно это: защекочет развеселившееся течение, подхватит да унесёт куда-нибудь к Максу Ашманну в гости. Потом добирайся как хошь.

Или вот напасть: вышла наша Лужа из берегов. Побежала-побежала по Заугольным полям и лескам, обогнула башню-высотку да в болото и заделалась. Мы ей говорим: «Лужа, ты чего учудила? А ну обратно заливайся». А она молчит. Видать, тоже специально обученного человека ждёт. Делать нечего, на башню залезли да фонарь прикрутили — теперь болотный маяк это.

В общем, жили не тужили. Но тут Два метра сухостоя, то есть Длинный Пашка, сообщил преприятное известие: к нам едет он. Олег Олегович Пузякин, специально обученный человек по ямам на дорогах и домам без крыш. Все стали готовиться: фасады красили, клумбы разбивали, детей в нарядное наряжали.

Вот и пробил час. Все пришли, приползли, прилетели и стеклись ко входу в Зауголье. Гоготали, грохотали, хвостами били, водицей из Лужи обливались, Чайка своих чаинок вперёд толкала — пусть детишки посмотрят на залётного дядю Пузякина. В общем, атмосфера была торжественная.

И тут появился он. Гордый, важный и чуть лысоватый. В пиджаке и начищенных ботинках, ни много, ни мало, а сам Олег Олегович Пузякин. Рядом бежала помощница Тамарочка и придерживала начальнику пузяковую часть. Все сразу же прониклись — хоть и залётный, а видать, большой человек.

— Ну и? — важно обвёл он взглядом Заугольную толпу.

Все растерялись. Первой оттерялась Танька-регулировщица. Показала — вот. Люк открытый прямо на входе в Зауголье. Засмотришься на местные молочные реки да кисельные берега — и всё, утечёшь непонятно куда.

— Куда ж из такой малюсенькой дырочки утечёшь? В неё бы ещё уместиться, — покривился Олег Олегович Пузякин. Приложил свой пельменистый большой палец к люку и полностью её прикрыл. Тамарочка что-то важно записала в блокнотик.

— А вот, а вот? Скачут, балуются! — засуетилась женщина в кепочке. Она показала рукой на непослушные трёхэтажки с покатой кирпичной крышей. Они отрастили себе жилистые птичьи ноги и стали прыгать по улицам: никакого покоя! За хлебом выйдешь, а потом гоняйся по всей округе, на цып-цып-цып и хлебный мякишек приманивай.

— Так это вам не ко мне, — ухмыльнулся Олег Олегович Пузякин. — Это обращайтесь в зоопарк. Пусть в сачок ловят да успокоительные вашим домам прописывают.

Тамарочка томно взглянула из-под очков и с улыбкой что-то опять записала в блокнотик. Заугольная толпа стала крутить головами да мордами: так подумать, и проблем-то особо нет.

— А забор вот?

— Хороший красивый забор.

— Так кривой же?

— Так и улицы у вас не шибко прямые. Это он адаптировался.

— А фонари нормально не светят, всё мигают.

— Не мигают, а подмигивают. Познакомиться хотят.

— А завод к нам перенесли. Он шумит и воняет.

Олег Олегович Пузякин выразительно посмотрел на Тамарочку. Та юркнула носиком в блокнотик и с выражением зачитала: «В голове это у вас шумит и воняет».

Загудели жители Зауголья, заугукали. Но что делать? Большой человек с блокнотиком — значит, разбирается.

Повели тогда к болоту. «Ну хоть с болотом разберитесь. С Лужей поговорите, вы не абы кто, она вас послушает».

Оглядел Олег Олегович Пузякин болото. По нему мрачно стелился туман, где-то вдалеке завывали местные жители, и над всем этим возвышался маяк. Его свет неприятно жалил прямо в глаз, и в целом хотелось есть.

— Так, граждане жители Зауголья, я ничего не пойму. Вам делать нечего, вам лишь бы к себе внимание привлечь? — щёки Олега Олеговича Пузякина задрожали. Тамарочка с тревогой взглянула на него, обвела взглядом толпу, невольно споткнувшись глазом о Два мера сухостоя, то есть Длинного Пашку.

— У вас тут активно развивающийся микрорайон с развитой инфраструктурой, зелёным болотным массивом, обустроенной дорогой, детским садом, школой и больницей под боком, — продолжил Олег Олегович Пузякин. Толпа внимательно оглядела свои бока, ничего такого не обнаружила, но спорить не решилась.

— Да это же счастье — жить на таком болоте! А маяк ваш этот? У себя вообще свет можно не включать, всё осветит. Это ж какая экономия! — Олег Олегович Пузякин звучал крайне убедительно.

— Э-ко-но-ми-я! — повторила Тамарочка со знанием дела.

Заугольцы и задумались. Вроде, всё так. Сразу видно – большой человек, всё приехал и объяснил. А то напридумывали себе всякое. Не зря классик писал: ямы не на дорогах, а в головах. Прыгающие дома тоже.

— Ой, спасибо, Олег Олегович Пузякин, спасибо, дорогой, — заблагодарила просветлённая толпа. — Всё объяснил, всё растолковал. Благодетель наш!

Олег Олегович Пузякин с чувством выполненного долга и посасывания под ложечкой направился к выходу из Зауголья. За ним засеменила Тамарочка, победно поглаживая блокнотик своими тонкими острыми пальчиками.

Плюх! — и Олег Олегович Пузякин исчез. Все закрутили головами. «Хи-хи, хи-хи», — послышалось где-то под ногами.

— Ну, ясно, — Танька-регулировщица подошла к открытому люку. Прищурилась — от того осталось одно игольное ушко. – А говорил «ещё бы уместиться». Вон какого Пузякина унесло.

Заугольцы поохали, поахали да и разошлись. А что делать? Если такие люди, как Олег Олегович Пузякин не разобрались, то что взять от простых заугольных смертных? Только хлебный мякишек.

Тамарочка осталась в Зауголье, да. Вышла замуж за Два метра сухостоя, то есть Длинного Пашку. Выбивает его в начальники: у таких, как Тамарочка, взгляд абы о кого не спотыкается. Живут они в активно развивающемся микрорайоне с развитой инфраструктурой и воспитывают маленький миленький гербарий.

А над болотом теперь то и дело разносится смех. Как оказалось, нашему щекотливому Заугольному течению не так-то просто заговорить зубы — хоть с блокнотиком, хоть без. И я считаю: это очень хорошо. Хи-хи, хи-хи.